Места заключения
Ленинград (Санкт-Петербург), тюрьма на ул.Шпалерной 
Год начала 1940 
День начала 16 
Месяц начала 9 
Год окончания 1941 
Обвинительный акт был готов к 31 марта 1941г., 1 апреля 1941г. он был предъявлен
обвиняемым Лаговскому и Пенькину и 4 апреля — Татьяне Евгеньевне Дезен.
Из обвинения:
    "Лаговский, Дезен и Пенькин являлись руководителями белогвардейской
     антисоветской организации РСХД в Эстонии и проводили активную антисоветскую
     деятельность".

Судебное заседание (закрытое) военного трибунала ЛВО состоялось 25 апреля 1941г.
в Ленинграде под председательством военного юриста первого ранга Токонаева.
Обвиняемые признавали себя виновными в участии в РСХД, но отрицали, что РСХД
носило террористический характер и стояло за вооруженную борьбу с большевизмом.
Они доказывали, что эта борьба носила лишь идейный характер, как борьба
с мировоззрением материализма и атеизма.
Виновными в антисоветской деятельности Т.Е.Дезен, Н.Н.Пенькин А.Н.Лаговский
себя не признали, никого из своих соратников на допросах не оговорили.
25 апреля 1941г. был вынесен приговор о расстреле.
В 1989г. пенсионер-учитель (ученик Н.Н.Пенькина) Петр Дятлов обратился
в прокуратуру ЭССР с ходатайством о реабилитации Н.Н.Пенькина и Т.Е.Дезен.
6 августа 1990 г. Верховный Суд РСФСР реабилитировал Н.Н.Пенькина и Т.Е.Дезен,
причем в решении суда отмечено, что приговор в отношении И.А.Лаговского и
Н.Н.Пенькина приведен в исполнение, а приговор в отношении Т.Е.Дезен, по материалам
следственного дела, не был приведен в исполнение
  "за отсутствием сведений о местонахождении арестованной, эвакуированной в связи
  с обстановкой военного времени из прифронтовой полосы,... Т.Е.Дезен от
  исполнения приговора уклонилась ввиду побега из тюрьмы".

Из воспоминаний протопресвитера Александра Киселева (1990-е годы):
   "Месяца два тому назад я был ошеломлен, получив коробочку, где было два
    обручальных кольца и маленькая записочка с молитвой о Движении. Их передала
    мне одна старушка из Печер, которой более 50 лет назад — ей, еще
    девушке-движенке, Таня Дезен, тогда уже Таня Пенькина, дала их, эти обручальные
    кольца, с тем, что если они не останутся живыми, то передать их мне с просьбой
    распорядиться по моему усмотрению. Я теперь храню эти кольца у икон, не зная,
    как мне с ними поступить. Они — кольца — пришли ко мне как с того света, как
    мученический дар. Что этот дар должен мне сказать? О том ли, что путь их
    жизни там, в вечности, одобряется, или что этот зов продолжать их "путь жизни",
    или это призыв к совести потомков продолжить их дело на земле?..."