Места проживания
Омская о., д.Кротово 
Год начала 1919 
Год окончания 1919 
Месяц окончания 11 
Жить в селе было трудно, был голод, жалования Михаилу Григорьевичу не платили.
Вскоре должность судьи в селе была упразднена, и он оказался свободным — мог
сам выбирать свой дальнейший путь.
Из воспоминаний матушки Марии Красноцветовой:
"По соседству с нами жила семья священника. Мы разговорились, и он
посоветовал мужу ехать в Тобольск к архиерею, чтобы принять сан. Думали
мы долго, а потом решили узнать Его, Господа, святую волю. Написали записочки и
положили в алтаре на престоле. Помолились, и вышло "быть священником". Главной
причиной нашего решения был глубокий внутренний переворот. Ясно стало нам, как
неосновательны наши надежды на свои силы, на положение в обществе, на земное
благополучие, на "свободу, равенство, братство". Все развеялось, как прах...
В начале ноября муж собрался и поехал в Тобольск... Мы рассчитывали, что он проездит недели
три-четыре, но прошло два месяца, а его нет и нет. Молимся, просим Господа,
всей семьей стоим на коленях перед иконами со слезами..."

Аресты
Тобольская губ. (Омская о.) 
Год ареста 1919 
Месяц ареста 11 
По дороге в Тобольск в одной деревне Михаила Григорьевича остановили сельские
власти, приняли за какого-то беглеца и арестовали. В портфеле при обыске нашли
письмо от священника к архиерею, документы об образовании и справки с места работы.
Последовали дикие, безобразные ругательства и угрозы немедленно расстрелять:
"Так вот ты какая сволочь церковная!" Благодаря его самообладанию и уверенному
голосу немного остыли: "Перед вами народный судья, — сказал он — За меня ответите!
Кем буду, не ваше дело, а здесь я вижу сборище пьяных хулиганов!". Это отрезвило их,
но если бы не Господь охраняющий, его бы растерзали, и никто бы не узнал.
Распорядились посадить его в какую-то нетопленную, пустую избу и приставили двух
конвойных с ружьями.
Из воспоминаний о.Михаила (в передаче матушки Марии Николаевны):
"Чувствую, что замерзаю, стал стучать в дверь, — перевели в теплое помещение.
Оставшись один, я стал молиться, говоря: "Господи, если угодно Тебе, чтобы я
служил Тебе, то спаси меня, а если казнишь меня, да будет воля Твоя". Измученный,
засыпаю. И вижу сон. Расстилается передо мной светлое озеро, а на другой стороне
озера стоит Спаситель. От Него струится великий свет... Протягиваю к Нему руки
со словами: "Господи, я к Тебе иду!" И слышу в ответ: "Иди". Просыпаюсь,
чувствую, что позвал Господь. Стал спокоен, предался воле Божией! Рано утром слышу,
стучат сапогами, идут, вносят горячий самовар, миску сметаны и извиняются за
вчерашнюю неучтивость: "Простите, товарищ, мы разобрались теперь, ведь Вы
человек образованный и можете нам помочь. Мы здесь по реквизиции хлеба, помогите
нам правильно наладить это дело, мы будем Вам очень благодарны". Я согласился
и целых две недели налаживал у них дела. Завел книги, разъяснил, как правильно
высчитывать урожай и проценты". За это время они так привыкли к нему, что никак не
хотели отпускать, уговаривая остаться работать с ними. Но он сказал: "Простите
меня, но я уже стар — налаживать новую жизнь, теперь вы сами привыкайте работать".

Пугали его перспективой будущих притеснений священников, но он, помня зов Христа и
повеление "Иди!", не остановился, не соблазнился никакими уговорами. Потом его
отпустили, и он благополучно добрался до Тобольска