Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века (с) Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт (с) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Осуждения Особая тройка пр НКВД СССР по Северному краю 29/09/1937 Обвинение"антисоветская агитация" Статьяст.5910 УК РСФСР Приговорвысшая мера наказания расстрел
27 августа 1937г. в лагере началось новое и последнее следствие по делу о.Николая
Поскольку значительную часть заключения он пробыл в лазарете, то с начальника
лазарета была запрошена характеристика на священника. Тот написал об о.Николае: "Лазаретному режиму подчинялся. Религиозен. По мере возможности старался соблюдать религиозные обряды (посты, молитвы)".
Допрошенная медсестра лазарета показала: "В отношении состояния его здоровья я как медсестра должна сказать, что он был не здоров у него были отеки на ногах, а это свидетельствовало о расстройстве сердечной деятельности. Царапины на его теле заживали очень медленно и осложнялись гнойными воспалениями. Это говорит о его болезненности как, очевидно, результате его голодовки. Об антисоветских проявлениях заключенного Кобранова я ничего не знаю и ни от кого не слышала. Знаю, что он священник".
28 августа в три часа утра протоиерея Николая вызвали для медицинского осмотра
О.Николай заявил, что "медицинское освидетельствование он производить не желает, так как голодает,
и с представителями 3-го отдела и медицинскими работниками разговаривать
не желает".
11 сентября 1937г. во время допроса о.Николай сказал: "Я не переношу современной суматохи жизни, и для меня совершенно безразлично, дадут ли мне бессрочное заключение, смертный приговор. Я готов принять все, но на волю я не хочу, то есть определяю себя оторванным от настоящей жизни. Я с прибытием в Ухтпечлаг все время голодал по той причине, что в Москве начальник секретного политического отдела Тимофеев дал мне слово не направлять меня в лагерь, но, однако, я вопреки этому обещанию был направлен. Я очень признателен администрации Ухтпечлага за внимательность ко мне во время моей голодовки, которая является не протестом, а видом самообладания в чуждой обстановке. Конкретно я прошу для себя тюремного одиночного заключения, обещанного мне прокурором прокуратуры СССР Седовым, и прошу этот процесс ускорить".
От подписи в постановлении в предъявленном ему обвинении о.Николай отказался,
и следователями был составлен акт: "На поставленные ему вопросы по существу доказанности его виновности... заявил, что он "категорически отказывается отвечать на такого характера вопросы, а в противном случае прекратит всякий разговор по его делу", а также отказался от производства очных ставок. Кроме того, заявил, что он "человек своих убеждений иного мира воззрений, о своих убеждениях". Заявил, что он "открыто говорил в свое время на Лубянке, что с убеждениями можно бороться только или смертью, или терпимостью". И что его, Кобранова, "может исправить только могила".
В этот же день следствие было закончено, и следователь спросил священника,
желает ли тот ознакомиться с материалами следственного дела и что-либо добавить
к следствию. Взяв ручку, о.Николай написал: "С материалами следствия ознакомиться желания не имею. Все мое мировоззрение и отношение к Власти изложено начальнику секретного политического отдела Тимофееву и в заявлениях в органы Власти. Комментарии показателей отвожу, как излишне участвующих в ясной договоренности".
29 сентября 1937г. протоиерей Николай Кобранов тройкой при УНКВД Северной области
был приговорен к расстрелу