Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века
(с) Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт (с) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Home page
[back][up level][first][previous][next][last]
NIKA_ROOT INDEX КемКанонизирован Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000г. Священный Синод, Определение от 11 марта 2020г.
Дела oep.25
    Максим (Жижиленко Михаил Александрович) 
    Год рождения 1885 
    День рождения 2 
    Месяц рождения 3 
    Место рождения Калишская губ. (ныне Польша), г.Калиш 
    епископ 
    Специальность врач, профессор медицины 
    Родился в семье дворянина, прокурора окружного суда г.Калиша Александра Григорьевича
    Жижиленко (1839–07.05.1905).
    Семья была большая — 9 человек детей, — патриархальная, дружная, дети воспитывались
    в религиозном духе. Девяти лет Михаил поступил в Калишскую гимназию, где учился
    7 лет.
    После смерти родителей (они умерли в 1905 и 1906гг.) Михаил сначала оставался один
    в Калише, а потом переселился к старшему брату Александру в Петербург.
    (Его брат, известный ученый, профессор уголовного права Александр Александрович
    Жижиленко, впоследствии, в 1922г. выступил одним из защитников на процессе по делу
    митрополита Вениамина).
    В Петербурге Михаил окончил 8-й класс гимназии
    Фотографии ПЕРИОДЫ ЖИЗНИ[1908-1928гг.] [1928-1930гг.] [1930г.] [1930-1931гг.]
      Образование
        Московский университет, медицинский факультет
        Год поступления 1908 
        Год окончания 1912 
        После окончании гимназии в 1908г. Михаил Жижиленко поступил на медицинский
        факультет Московского университета
        В 1910г. женился, но прожил с женой только полгода. Его жена, не перенеся
        беременности, скончалась. Покоряясь Воле Божией, оба супруга ни под каким видом
        не захотели искусственно прервать беременность, хотя оба знали, что беременной
        почти неизбежно грозит смерть.
        По свидетельству его сестры,
          "Как раз в это время брату приснился сон, который очень отразился на его
           дальнейшей жизни. Он видел во сне покойную мать, которая ему сказала, чтобы
           он помолился св.Пантелеимону. Он пошел в часовню св.Пантелеимона в Москве,
           купил там образочек святого и с ним не расставался, и молитвы св.Пантелеимону
           помогли ему в дальнейшей его жизни. Он стал очень религиозным, необыкновенно
           добрым, отзывчивым к чужому горю и помогал бедным".

        В 1912г. Михаил Жижиленко окончил университет.
        По данным [7] окончил университет в 1911г.
      Места проживания
        Москва 
        Год начала 1912 
        Год окончания 1912 
        Окончив университет, работал в Москве в Сокольниках психиатром
        Амурская о., г.Благовещенск 
        Год начала 1912 
        С 1912 по 1914г. работал врачом Министерства путей сообщения в Благовещенске
        и в Москве
        Москва 
        Год окончания 1914 
        Галиция, Кубанский пластунский батальон 
        Год начала 1914 
        Год окончания 1918 
        Месяц окончания 1 
        Во время Первой мировой войны участвовал в боевых действиях в Галиции, был
        фронтовым врачом Кубанского пластунского батальона на Австрийском фронте.
        Здесь он чуть не умер, заразившись от тифозных больных — пленных австрийцев
        Москва 
        Год начала 1918 
        С 1918г. работал помощником главврача в Батруйском госпитале
        Тамбовская губ., г.Козлов 
        Год начала 1919 
        Месяц начала 5 
        Работал в г.Козлове главврачом в полевом госпитале РККА.
        В августе 1919г. находился в плену у казаков генерала Мамонтова
        Нижний Новгород 
        Год начала 1920 
        Год окончания 1921 
        С 1920 до 1921г. в Нижнем Новгороде работал главврачом в военном лазарете
        Москва 
        Год начала 1921 
        Год окончания 1928 
        Месяц окончания 12 
        В 1921г. — врач в Наркомате путей сообщения.
        С 1 января 1922г. до декабря 1928г. в Москве работал главврачом в больнице
        Таганской тюрьмы. Врача тюремной больницы знали все узники этой тюрьмы, переполненной
        преимущественно уголовниками, но также, в значительной части, и политическими.
        За Михаилом Жижиленко утвердилось прозвище "ангела-хранителя" этой тюрьмы.
        На своем трудном посту он был не только телесным, но и духовным врачом, сердечным
        мастером, утешителем и отцом. Перед ним, врачом, не раз, как перед священником,
        исповедовались самые закоренелые и неисправимые рецидивисты-преступники, находя
        себе не только утешение, но часто и возвращение к честной жизни.
        Многие знали в Москве, что он спал на голых досках, что питался он тюремной пищей,
        что все свое жалованье он неизменно раздавал заключенным.
        Михаил Жижиленко был духовным сыном о.Валентина Свенцицкого.
        Будучи еще мирянином, Михаил Жижиленко познакомился со святейшим Патриархом Тихоном,
        которого глубоко чтил. Патриарх очень любил доктора Жижиленко и часто пользовался
        его советами. Патриарх благословил его на тайное монашество.
        Михаила Жижиленко называли в то время "Таганским старцем".
        В конце 1927г. после известной "Декларации" Михаил Жижиленко отделился от
        митрополита Сергия (Страгородского).
        При его активном участии составлено Заявление Серпуховского духовенства от
        30 декабря 1927г. об отмежевании от митрополита Сергия (Страгородского) и его
        Синода
      Рукоположение
        диакон 
        1928 
        День 20 
        Месяц 5 
        Место Ленинград, собор Воскресения Христова 
        Кто рукоположил архиепископ Гдовский Димитрий (Любимов) 
        Рукоположен тайно
        иерей 
        1928 
        День 21 
        Месяц 5 
        Место Ленинград, собор Воскресения Христова 
        Кто рукоположил архиепископ Гдовский Димитрий (Любимов) 
        Рукоположен тайно
        иеромонах 
        Максим 
        1928 
        Месяц 9 
        епископ 
        1928 
        День 12 
        Месяц 10 
        Место Ленинград, храм на Пискаревке 
        Кто рукоположил архиепископ Гдовский Димитрий (Любимов), епископ Копорский Сергий (Дружинин) 
        Хиротонисан тайно, по прошению Серпуховской депутации, возглавляемой протоиереем
        Александром Кремышанским
      Служение
        Московская епархия 
        епископ 
        Должность епископ Серпуховской, викарий Московской епархии 
        Год начала 1929 
        Месяц начала 1 
        Год окончания 1929 
        С января 1929г. проживал в Серпухове.
        Епископ Максим возглавил "иосифлянское" движение в Московской и части Ярославской областей.
        В Серпухове в самое короткое время все 18 приходов перешли к новому епископу,
        т.е. к оппозиции митрополиту Сергию. В соседней Коломне произошло то же самое.
        Звенигород, Волоколамск, Переславль Залесский и другие города в значительной
        части приходов последовали примеру Серпухова.
        После ареста епископа Алексия (Буя) в марте-мае 1929г. епископ Максим окормлял
        также и воронежских и украинских иосифлян.
        Приходы, оставшиеся после ареста епископа Алексия (Буя) без пастырского окормления,
        обращались со своими нуждами к епископу Максиму. В тайное общение с катакомбным
        епископом Максимом Серпуховским вошли Ингулецкое и Братолюбское благочиния
        Днепропетровской епархии, приходы Полтавской и Зиновьевской (Елизаветградской)
        епархий
      Места проживания
        Московская о., г.Серпухов 
        Год начала 1929 
        Месяц начала 1 
        Год окончания 1929 
        День окончания 24 
        Месяц окончания 5 
      Аресты
        Московская о., г.Серпухов 
        Год ареста 1929 
        День ареста 24 
        Месяц ареста 5 
        На своем посту епископ Максим (Жижиленко) продержался недолго, 24 мая 1929г.
        он был арестован
      Осуждения
        Особое Совещание при Коллегии ОГПУ СССР 
        05/07/1929 
        Обвинение "контрреволюционная агитация, руководитель Серпуховского филиала контрреволюционной церковно-монархической организации "ИПЦ"" 
        Приговор 5 лет концлагерей 
        По другим данным [Д1], приговорен к 3 годам концлагерей
      Места заключения
        Архангельская о., Соловецкий лагерь особого назначения, 4 отделение 
        Год начала 1929 
        Месяц начала 11 
        Год окончания 1930 
        В конце ноября 1929г. епископ прибыл на Соловки.
        В заключении он работал врачом в санитарной части 1-й роты 4-го отделения СЛОН.
        Санитаром при нем стал священник о.Александр Кремышанский, благочинный
        Серпуховского округа.
        Из воспоминаний врача И.М.Андреева (Андреевского), также заключенного Соловков:
             "...С одним из этапов новых заключенных к нам прибыл новый врач.
             Комендант ввел его в камеру врачей и представил:
                "Вот вам новый врач, профессор, доктор медицины, Михаил Александрович
                 Жижиленко"...
             Новоприбывший коллега был высокого роста, богатырского телосложения,
             с густой седой бородой, седыми усами и бровями, сурово нависшими над
             добрыми голубыми глазами.
             Еще за неделю до прибытия доктора Жижиленко, нам сообщили наши друзья из
             канцелярии санитарной части, что новоприбывший врач человек не простой,
             а заключенный с особым "секретным" на него пакетом, находящийся на особом
             положении, под особым надзором и, что, может быть, он даже не будет
             допущен к работе врача, а будет переведен в особую, 14-ю роту т.н.
             "запретников", которым запрещается работать по своей специальности, и
             которые весь срок заключения должны провести на т.н. "общих" тяжелых
             физических работах. Причиной такого "особого" положения доктора Жижиленко
             было то, что он, будучи главным врачом Таганской тюрьмы в Москве,
             одновременно был тайным епископом, нося монашеское имя епископа
             Серпуховского...
             Мы все трое врачей сказали новоприбывшему, что нам известно его прошлое,
             причина его ареста и заключения в Соловки, и подошли к нему под
             благословение. Лицо врача-епископа стало сосредоточенным, седые брови
             еще более насупились, и он медленно и торжественно благословил нас.
             Голубые же глаза его стали еще добрее, ласковее и засветились радостным
             светом.
             Целая неделя прошла... пока, наконец, положение нового врача не выяснилось.
             В роту "запретников" его не перевели. Начальник всего санитарного отдела
             Соловецких лагерей,... хотел доктора Жижиленко, как опытного врача,
             назначить начальником санитарной части 4-го отделения (т.е. на весь
             остров Соловки), но этому воспротивился начальник ИСО..., самого страшного
             отдела в лагерях, от которого целиком зависела судьба и жизнь всех
             заключенных. Должность главного врача центрального лазарета также была
             доктору Жижиленко запрещена. И вот опытный старый врач (ему, казалось,
             было под 60 лет, тогда как на самом деле ему было 44 года) был назначен
             заведующим одним из тифозных бараков и подчинен более младшим врачам,
             имевшим административную власть.
             Однако вскоре обнаружились исключительные дарования и опыт доктора
             Жижиленко, как лечащего врача, и его стали вызывать на консультации во
             всех сложных случаях. Даже большие начальники лагеря, крупные
             коммунисты-чекисты, стали обращаться к нему за медицинской помощью для
             себя и своих семей. Почти все врачи, как молодые, так и старые, стали
             учиться у нового коллеги, пользуясь его советами и изучая его истории
             болезней.
             С конца 1929г. в Соловках началась эпидемия сыпного тифа, быстро принявшая
             грандиозные размеры: из 18000 заключенных острова к концу января 1930г.
             было до 5000 больных. Смертность была чрезвычайно высокая, до 20–30 процентов,
             и только в его отделении не превышала 8–10 процентов.
             Каждого вновь поступающего больного врач-епископ исследовал очень
             подробно... и давал подробное заключение о состоянии всех органов.
             Его диагнозы всегда были точны и безошибочны...
             Лекарственные назначения большей частью были немногочисленны, но часто к
             основным медикаментам присоединялись какие-нибудь дополнительные, роль
             которых не всегда была ясна даже врачам...
             Тщательно обследовав поступившего больного и сделав ему назначения, он
             при последующих обходах, казалось, мало обращал на него внимания и
             задерживался у койки не больше минуты, щупая пульс и пристально смотря
             в глаза. Большинство больных было этим очень недовольно и жалоб на
             "небрежность" врача было много. Однажды он был даже вызван для объяснений
             к начальнику. В свое оправдание врач-епископ указал на статистику
             смертных исходов во вверенном ему отделении (чрезвычайно редких по
             сравнению со смертностью во всех других отделениях у всех других врачей) и на точность его диагностики.
             "Небрежно" обходя больных, он иногда вдруг останавливался перед какой-нибудь
             койкой и основательно, как при первом приеме, снова исследовал пациента,
             меняя назначения. Это всегда означало, что в состоянии больного наступало
             серьезное ухудшение, на которое сам больной еще не жаловался.
             Умирали больные всегда на его руках. Казалось, что момент наступления
             смерти был ему всегда точно известен. Даже ночью он приходил внезапно
             в свое отделение к умирающему за несколько минут до смерти.
             Каждому умершему он закрывал глаза, складывал на груди руки крестом и
             несколько минут стоял молча, не шевелясь. Очевидно, он молился.
             Меньше чем через год мы, все его коллеги, поняли, что он был не только
             замечательный врач, но и великий молитвенник.
             В личном общении врач-епископ, которого мы все, в своей камере врачей,
             называли "Владыкой", —  был очень сдержан, суховат, временами даже суров,
             замкнут, молчалив, чрезвычайно неразговорчив. О себе не любил сообщать
             ничего. Темы бесед всегда касались или больных или (в кругу очень близких
             ему духовно лиц) — положения Церкви.
        В лагере вместе с епископами Виктором (Островидовым), Нектарием (Трезвинским) и
        Иларионом (Бельским), а также с другими заключенными священнослужителями
        совершал тайные богослужения в лесу.
        Из воспоминаний И.М.Андреева (Андреевского):
            "Несмотря на чрезвычайные строгости режима Соловецкого лагеря, рискуя
            быть запытанными и расстрелянными, владыки Виктор, Иларион, Нектарий и
            Максим не только часто служили в тайных катакомбных богослужениях в
            лесах острова, но и совершили тайные хиротонии нескольких новых епископов.
            Совершалось это в строжайшей тайне даже от самых близких, чтобы в случае
            ареста и пыток они не могли выдать ГПУ воистину тайных епископов...
            Тайных катакомбных "храмов" у нас в Соловках было несколько, но самыми
            "любимыми" были два: "Кафедральный Собор" во имя Пресв. Троицы и храм
            во имя св.Николая Чудотворца.
            Первый представлял собою небольшую поляну среди густого леса в направлении
            на командировку "Саватьево". Куполом этого храма было небо. Стены
            представляли собою березовый лес...
            Храм же св. Николая находился в глухом лесу в направлении на командировку
            "Муксольма". Он представлял собою кущу, естественно созданную семью
            большими елями... Чаще всего тайные богослужения совершались именно здесь,
            в церкви св. Николая.
            В "Троицком же кафедральном Соборе" — богослужения совершались только летом,
            в большие праздники и, особенно торжественно, в день св. Пятидесятницы.
            Но иногда... совершались сугубо тайные богослужения и в других местах.
            Так, например, в Великий Четверток 1929г. служба с чтением 12-ти Евангелий
            была совершена в нашей камере врачей, в 10-й роте. К нам пришли, якобы по
            делу дезинфекции, вл. Виктор и о.Николай. Потом отслужили церковную службу,
            закрыв на задвижку и дверь.
            В Великую же Пятницу был прочитан по всем ротам приказ о том, что в течение
            3-х дней выход из рот после 8 часов вечера разрешается только в
            исключительных случаях, по особым письменным пропускам коменданта лагеря.
            В 7 часов вечера в пятницу, когда мы, врачи, только что вернулись в свои
            камеры после 12-ти часового рабочего дня, к нам пришел о.Николай и
            сообщил: плащаница, в ладонь величиной, написана художником Р.
            ...Богослужение — чин погребения — состоится и начнется через час.
            "Где?" — спросил вл. Максим. — "В большом ящике для сушки рыбы, который
            находится около леса вблизи от NN роты... Условный стук 3 и 2 раза.
            Приходить лучше по одному"... Через полчаса владыка Максим и я вышли
            из нашей роты и направились по указанному "адресу". Дважды у нас спросили
            патрули пропуска. Мы, врачи, их имели. Но как же другие: вл.Виктор,
            вл.Иларион, вл.Нектарий и о.Николай...
            Вот и опушка леса. Вот ящик, длиной сажени 4. Без окон. Дверь едва заметна.
            Светлые сумерки. Небо в темных тучах. Стучим 3 и потом 2 раза. Открывает
            о.Николай. Вл.Виктор и вл.Иларион уже здесь... Через несколько
            минут приходит и вл.Нектарий. Внутренность ящика превратилась в церковь.
            На полу, на стенах — еловые ветки. Теплятся несколько свечей.
            Маленькие бумажные иконки. Маленькая, в ладонь величиной, плащаница утопает
            в зелени веток. Молящихся человек десять. Позднее пришли еще четыре-пять,
            из них — два монаха. Началось богослужение. Шепотом. Казалось, что тел у
            нас не было, а были одни уши. Ничто не развлекало и не мешало молиться.
            Я не помню — как мы шли "домой", т. е. в свои роты. Господь покрыл.
            Светлая заутреня была назначена в нашей камере врачей.
            К 12-ти часам ночи, под разными срочными предлогами по медицинской части,
            без всяких письменных разрешений, собрались все, кто собирался придти,
            человек около пятнадцати.
            После заутрени и обедни — сели разговляться. На столе были куличи, пасха,
            крашеные яйца, закуски, вино (жидкие дрожжи с клюквенным экстрактом и
            сахаром).
            Около 3-х часов разошлись. Контрольные обходы нашей роты комендантом лагеря
            были до и после богослужения, в 11 часов вечера и в 4 часа утра...
            Застав нас, четырех врачей, во главе с вл.Максимом при последнем обходе
            не спящими, комендант сказал: "Что, врачи, не спите?" и тотчас добавил:
            "Ночь то какая... и спать не хочется". И ушел. "Господи Иисусе Христе,
            благодарим Тебя за чудо Твоей милости и силы" — проникновенно произнес
            вл.Максим, выражая наши общие чувства. Белая Соловецкая ночь была на
            исходе. Нежное розовое Соловецкое пасхальное утро играющим от радости
            солнцем встречало монастырь-концлагерь, превращая его в невидимый град
            Китеж и наполняя наши свободные души тихой нездешней радостью.
            Много лет прошло с тех пор, а благоухание об этом нежном пасхальном утре
            незабываемо живо, словно это было только вчера.
            И сердце верит, что между нами тогда был святой...
            Вл.Максим был особенно дружен с вл.Виктором, который представлял собою
            полную противоположность епископу-врачу...
            Оба владыки любили друг друга; неторопливо, никогда не раздражаясь и не
            споря, а как бы внимательно рассматривая с разных сторон одно сложное
            явление. Приходил вл.Виктор часто, и подолгу беседовал с вл. Максимом о
            судьбах Русской Православной Церкви. Будучи оптимистом, он постоянно
            старался "заразить" своей верой в светлое будущее России вл.Максима,
            но тот оставался пессимистом, или, как он сам себя определял словами
            Константина Леонтьева — "оптимистическим пессимистом". Приближается
            трагический конец мировой истории, а потому, по слову Господню, надо
            "восклонить головы" в ожидании непременного торжества Христовой правды...
            21 января/3 февраля 1930 г., в день преп. Максима Исповедника (день
            ангела вл. Максима), мы, врачи, вскладчину купили в нашей лагерной лавке
            огромную "архиерейскую" фарфоровую чайную чашку, чрезвычайно изящной
            работы и торжественно преподнесли ее в подарок дорогому владыке.
            Ел владыка мало, а чай пить любил. Подарок имел большой успех.
            Весь этот день мы снова провели, как и на Пасху, вместе в нашей камере,
            и вл.Виктор много рассказывал нам об интересных подробностях суда над
            преп.Максимом Исповедником.
                "Счастливы Вы, владыко, что носите имя такого великого небесного
                 покровителя-исповедника в настоящее время" —
            проникновенно-радостно закончил свои рассказы вл.Виктор.
           5/18 июля 1930 г., в день преп. Сергия Радонежского, наши друзья из
           канцелярии сообщили мне, что я буду ночью арестован и отправлен со
           "специальным конвоем" в Ленинград, "по новому делу". Предупрежденный,
           я собрался, попрощался с друзьями и, не ложась спать, стал ожидать ареста.
           Заслышав в 2 часа ночи шум и шаги внизу (наша камера находилась на втором
           этаже), я поклонился до земли вл.Максиму (который тоже не спал) и попросил
           благословить меня и помолиться о том, чтобы Господь послал мне силы для
           перенесения грядущих скорбей, страданий, а может быть — пыток и смерти.
           Владыка встал с постели, вытянулся во весь свой богатырский рост (мне
           показалось, что он вырос и стал огромным), медленно благословил меня,
           трижды облобызал, и проникновенно сказал:
              "Много будет у Вас скорбей и тяжких испытаний, но жизнь Ваша сохранится
               и, в конце концов, Вы выйдете на свободу. А вот меня, через несколько
               месяцев, тоже арестуют и ....расстреляют. Молитесь и вы за меня и
               за живого, и, особенно, после смерти...".
           Предсказания вл.Максима сбылись точно..."
      Осуждения
        Выездная Коллегия ОГПУ 
        28/10/1930 
        Обвинение "контрреволюционная агитация в концлагере" 
        Приговор срок заключения увеличить на 5 лет 
        Переведен в Белбалтлаг
      Места заключения
        Архангельская о., г.Кемь, Белбалтлаг 
        Год начала 1930 
        Год окончания 1930 
        Месяц окончания 12 
      Аресты
        Белбалтлаг 
        Год ареста 1930 
        Месяц ареста 12 
        В лагере осенью 1930г. был привлечен по новому делу "нелегальной
        церковно-монархической организации "Всесоюзный Центр Истинного Православия".
        В декабре 1930г. арестован в лагере и отправлен вместе с о.Александром
        Кремышанским в Москву для привлечения в качестве обвиняемого по этому делу.
        В Москве 27 января 1931г. органами ПП ОГПУ Московской обл. они были заключены
        в Бутырскую тюрьму
      Осуждения
        Коллегия ОГПУ СССР 
        18/02/1931 
        Обвинение "участие в антисоветской церковно-монархической организации "Истинное Православие"" 
        Статья ст.58–10,58–11 УК РСФСР 
        Приговор высшая мера наказания — расстрел 
        Групповое дело "Дело ИПЦ: Московский, Тверской, Серпуховской филиалы. 1931г." -> 
        Проходил по делу N 28850 (Организация "Истинного Православия" — организация
        защиты от безбожной власти). По делу проходило 60 человек.
        Виновным себя не признал
      Места заключения
        Москва, Бутырская тюрьма 
        Год начала 1931 
        День начала 27 
        Месяц начала 1 
        Год окончания 1931 
        День окончания 4 
        Месяц окончания 6 
        Содержался в тюрьме во время предварительного заключения
    Кончина
      1931 
      День 4 
      Месяц 6 
      расстрел 
      Место Москва 
      Место захоронения Москва, Ваганьковское кладбище 
      Был канонизирован Русской Православной Церковью Заграницей
    Канонизация
      Священномученик епископ Максим (Жижиленко) 
      Дата 11/03/2020 
      Кем канонизирован Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, 13–16 августа 2000г. Священный Синод, Определение от 11 марта 2020г. 
      Кто представил Московская епархия 
      Дни памяти
        1
          Старый стиль 22.05 
          Новый стиль 04.06 
          день мученической кончины (1931г.) 
        2
          Собор новомучеников и исповедников Российских 
          Первое воскресение, начиная от 25.01/07.02
    Реабилитация
      Дата 24/05/1991 
      По году репрессий 1931 
    Публикации ->
    Заявители ->
      1. Мосолов Андрей
      Прислал фото епископа Максима с послушником
    Документы ->
      1.ГА РФ. Ф.10035. Оп.1. Д.П-28850.
      2.ГА РФ. Ф.6343. Оп.1. Д.263. Л.82.

(c) ПСТГУ. Факультет ИПМ