Места проживания
Костромская о., г.Шарья, пос.Ленинский, ул.Школьная
Год начала 1943
О.Александр, "странный человек в изношенной до дыр рясе, с кровоточащими
язвами на почти босых ногах" появился в Шарье в самый разгар Великой Отечественной
войны.
Церкви в Шарье в эти годы не было. Служившего до этого священника арестовали
за "шпионаж".
Отец Александр поселился на улице Школьной в доме Натальи Хазовой,
заняв половину дома и устроив там молельный дом.
Весть об о.Александре и его молельном доме на улице Школьной разнеслась по Шарье
и району в мгновение ока. Каждый день сюда приходили и приезжали люди,
сохранившие в душе любовь к Богу, несмотря на царившее в стране безверие.
К нему приезжало много людей, некоторые даже из других районов.
Отец Александр ради Христа взял на себя труднейший духовный подвиг юродства:
Из рассказа Веры Егоровны Тимофеевой:
"Отца Александра мы поначалу за нищего принимали. Даже побаивались.
Во время службы он совершенно преображался столько было в нем достоинства.
Лицо чистое, голос бархатный одно удовольствие слушать.
А на улице юродивый, да и только. Походка, как у старика, мелко-мелко
семенил, все что-то с земли поднимал и в сумку складывал".
Из рассказа Маргариты Федоровны Замашкиной:
"Нам, ребятишкам,... отец Александр казался тогда пожилым человеком, почти
дедушкой, хотя было ему немногим больше 50 лет. Наверное, из-за длинных волос
и бороды, а также необычного вида. Ходил батюшка в старенькой рясе, поверх
которой зимой надевал тонкий зипунок. На ногах ничего, кроме опорок
обрезанных валенок, не носил. А ноги у него больные были в язвах все,
которые постоянно кровоточили и гноились. Не помню, чтобы батюшка чем-то
лечил их... Погреет ноги вот и все лечение.. На плече отец Александр
носил тяжелую холщовую сумку с камнями и всякой всячиной, которую подбирал
прямо на дороге... А на наши вопросы отвечал всегда одно: "Грехи ваши ношу.
Надо же кому-то".
Из рассказа Анны Макаровны Петровской:
"Вернувшись из заключения, с родными никакой связи не имел. Мать батюшки умерла
еще при жизни его в Архангельске. Судьбы отца и сестер мне неизвестны. Но
батюшка называл себя сиротой...
Несмотря на странное свое поведение, умом он обладал здравым. По всей видимости,
получил в юности блестящее образование. Достаточно было взглянуть на его
каллиграфический почерк, послушать проповеди. Как-то я спросила его об этом.
Батюшка ответил односложно: "Образование, говоришь? Большое, Аннушка"".
Из рассказа Маргариты Федоровны Замашкиной:
"...С нами, детьми, он был очень ласков. Особенно сирот жалел. Заботился о
них. Знал, в каких домах люди побогаче. Придет, постучит палкой и требует:
"Яиц давайте, крупы, масла". А утром перед школой завтрак для бедных ребятишек
приготовит и зовет всех: "Заходите, детки, Боженька вам хлебушка да кашки
послал". Для себя, похоже, ничего не оставлял. Ни разу с нами за стол не садился...
... Он у нас в доме почти каждый день бывал. Молитвам учил. Я тогда все
акафисты наизусть знала. Отдохнет немного и зовет меня: "Давай, деточка,
акафист прочитаем Божьей Матери или Николаю Чудотворцу". Чаще мы их пели.
Голос у батюшки был удивительно красивый. От недугов избавлял.... ".
Из рассказа Анны Макаровны Петровской:
"Очень батюшка любил икону "Знаменье Божией Матери" и акафист Пресвятой
Богородице петь. Голос у него был просто ангельский. Поет и плачет. Вслед
за ним и мы. Но слезы эти сладкими казались. Вокруг война, голод, смерть.
А на душе вдруг так легко станет, словно и нет никакой войны, да и земли
нашей грешной тоже нет только Бог и небо...
Что удивляло меня в отце Александре никогда не ругал он власть Советскую,
по произволу которой столько лет провел в лагере. Не из страха, конечно, а
по причине глубокого смирения перед Волей Божией...
... Грех жаловаться, в Шарье батюшку представители власти не тревожили.
"Связываться с ненормальным стариком" считали ниже своего достоинства.
Он, конечно, весьма причудливым казался, но эти "умники" даже представить
себе не могли, насколько он был нормален.
...Единственный раз его забрали в милицию. Заинтересовались, что такое он
в своей огромной сумке носит. А когда вытряхнули ее содержимое на пол и
посыпались оттуда камни, и камешки, палки, бумажки, тряпочки весь уличный
мусор расхохотались: "Иди отсюда, поп дурной, чтобы больше ноги твоей
здесь не было!" Отец Александр тихонько собрал "вещички" свои и одно
ответил: "Бог с вами, я сюда и не просился"".
Из рассказа Марии Кирилловны Вагиной:
"...В дом батюшки мы часто ходили помолиться. Какие чудесные у него были
иконы! Таких нигде я больше не видела. Проповеди читал заслушаешься. А
уж если песни запоет церковные слезы градом текли. Мне стыдно было при
всех плакать, так я за печку пряталась. И обязательно, как придешь к нему,
что-то подарит. Иконочку Тихона Калужского до сих пор храню, хоть и потемнела
вся... ".
Из рассказа Леонида Павловича Рыжова:
"Мои родители ... были очень дружны с батюшкой, чтили его как человека Божьего.
Он и был таким. Мы с сестрой-близняшкой Тамарой целые вечера, разинув рты,
слушали его рассказы о Боге такая теплота и свет от него исходили...
Жили бедно, голодали. Отец Александр жалел нас, ребятишек, часто приносил
что-нибудь из еды, а матери иногда тайком давал деньги. Она пыталась
отказываться, батюшка сердился: "Господь послал детям твоим, а ты брать не
хочешь!"".
Из рассказа Елены Михайловны Шистеровой:
"Неподалеку от нас стоял дом многодетной семьи Смирновых. Мать в
войну умерла, 7 деток осталось сиротами. Отца, правда, на фронт не забрали,
но дома его почти не было машинистом работал на железной дороге. Голод
страшный. Дома с детьми оставалась старшая дочь Валя. Ребятишки есть просят,
а Вале и дать им нечего, плачет только и молится. В один из таких дней
приходит к ним отец Александр и протягивает мешочек пшенной крупы: "Это
вам Александр послал". Отца их родного именно так звали. Решили, что от
него, обрадовались. А тот через пару дней приехал, в дом вошел ничего
понять не может. На столе каша, дети довольные сидят. "Откуда?" спрашивает.
"Как же, папа, ведь это ты послал!" "Кто угодно, но только не я".
Тогда только поняли, в чем дело...
Сирот батюшка особенно почитал, жалел очень...
... С этой же Валей другой случай был. Бежала она откуда-то домой... Весна,
грязь страшная, колеи такие, что утонуть можно. А на ногах у нее кое-какая
обуточка. Никак дорогу не перейти, чтобы не испачкаться. Навстречу отец
Александр идет. Видит, что девчонка у края дороги топчется. Снял с себя
фуфайку и под ноги ей бросил: "Иди, сирота!" Та растерялась, не знает, что
делать. Неудобно, вроде, на чужую одежду ступать. Батюшка опять к Вале
обращается, строго уже: "Иди, иди, для тебя же бросил!" По этой фуфайке
и перескочила она через грязь. Отец Александр фуфайку поднял, встряхнул и
дальше отправился... ".
Из рассказа Анны Макаровны Петровской:
"Трудный подвиг взял на себя ради Христа. Случалось, и пожалуется: "Ты бы
знала, Аннушка, как ноги-то болят. Сними мне опорки, милая!" Стану снимать,
а ноги у него все в кровь стерты, язвы страшные. Маме никогда не разрешал
разувать его, все меня дожидался. Многие предлагали батюшке и одежду
теплую, и обувь не брал, отказывался.
...Мама, помню, за глаза его цыганом называла. И я не сразу привыкла к
необычному поведению батюшки. Однажды он домой собрался. Мама мне в коридоре
шепчет: "Что-то отец Александр растолстел в одночасье. Опять вещей не
досчитаемся". И точно, заглянули на печку одной подушки не хватает. На
следующий день приходит, как обычно и сразу маме с порога: "Ругаешь меня,
Машенька? Ничего, ничего, я подушечку твою хорошему человеку отнес. Ему
спать не на чем, а у вас еще есть. Делиться надо с бедными".
Потом рубашек, теплого белья мужа своего, который на фронте был, я не
досчиталась. Обиделась даже на батюшку. Зачем же вы, говорю, отец Александр,
бельишко-то мужнино забрали? А вернется, что носить будет?" Поднял он
глаза на меня, словно в душу заглянул: "Ну, если он вернется, мы ему
шелковое справим". Не придала я значения словам его. Много ли мало ли
времени прошло, приходим к отцу Александру с Любой Дудиной.
Он в комнате своей лежит на лавочке. Увидел меня, да как закричит: "Ой, нога,
нога!" На Любу вообще не смотрит, все на меня. Потом фарфоровую собачку протягивает
с отбитой лапкой: "Береги ее, Аннушка!" Я опять в полном недоумении. Через
5 дней получаю письмо от лейтенанта, который сообщает мне о смерти
мужа моего во всех ужасных подробностях: Павлику на поле боя ногу оторвало
по самый пах, умер он через два часа, не доехав до госпиталя. Любила я мужа.
Думала, не переживу. Схватила собачку и бегом к отцу Александру. Рыдаю в
голос. А он прячется от меня, не выходит, хозяйке сказал: "Не могу видеть,
как она плачет!" А через несколько дней сам пришел: "Пора перестать, Аннушка,
слезы лить. Скажи своему Павлику сейчас: "Вернись на землю!" не захочет.
В хорошем месте он у Господа". Муж мой, верующим человеком был, добрым... "
Бог дал отцу Александру дар духовного провидения.
Из рассказа Веры Егоровны Тимофеевой:
"Людей отец Александр удивительно тонко чувствовал. Только взглянет на
человека уже знает его мысли. Добрых с добром принимал, а нечистых
сердцем, случалось, и гнал".
Из рассказа Елены Михайловны Шистеровой:
"Отец Александр всех любил, а если кого и гнал, то только для того, чтобы
человек исправился, в себя заглянул. В каждом видел и душу его, и будущее".
"Прозорливый он был. Все, что ни предскажет, сбывалось...".
Из рассказа Марии Кирилловны Вагиной:
"...Очень верующая женщина привела к нам в дом отца Александра. Батюшка, как
вошел, начал кого-то из-под стола, из-под лавок выгонять и все к двери, к
двери. Потом просит маму: "Собери-ка мне Марусенькины платочки носовые".
Мои, то есть. Перестирал их и на веревку развесил. И потом, как мама мне
рассказала, всю ночь не спал, стоял в изголовье моей кровати, плакал и
молился, чтобы Господь мне терпения дал. Сбылись его пророчества. Выйдя
замуж, родила я девочку инвалида, 16 лет она жила ни сидеть, ни есть
сама, ни ходить не могла...
Перед тем, как мне замуж выйти, батюшка дал мне зеркальце и расческу мужскую.
За одного хотела пойти, спросила его мой ли это суженый? Ничего не ответил,
плюнул только. Я и отступилась от жениха этого. Скоро другой появился...
Однажды иду с работы, а батюшка мне навстречу. Пооглядывался и шепчет:
"Марусенька, дай мне копеечку". "Зачем Вам, дедушка Александр, копеечка?
Я больше могу дать" "Нет, нет, копеечку. Я вон там дом буду строить".
Сейчас я живу в доме на том самом месте, что указал батюшка. Построил его,
правда, не он, а мы с мужем, но пророчество, которого в тот момент я, конечно,
не поняла, сбылось...
...Моя знакомая Тася Червякова... на фронте была. Три месяца весточек от нее
мать не получала, извелась вся. Пошла к отцу Александру узнать, жива ли.
Многие за этим к нему ходили. Он даже сетовал порой мол, в гадалку
превратили. Но мать Тасину принял благосклонно... Насыпал на стол земельки и
спичек в нее навтыкал круг из них получился. Внутрь круга этого положил что-то
и запричитал вдруг: "Ой, ой, курочка-то, смотри-ка, с яичком. Ну ничего,
прибежит твоя дочка домой". Через пару месяцев Тася вернулась с фронта с
ребеночком. Оказывается, была она в окружении и уже беременная чудом
удалось вырваться... ".
"Отец Александр навещал семью Смирновых, что жили в Козлове. У них была дочь
Валя тогда уже невеста на выданье. Шел он к ним всегда через поле, наберет
букетик цветов и обязательно Вале подарит. При этом все песенку пел: "Не сама
машина ходит, машинист машину водит". Валя скоро вышла замуж за машиниста и
прожила с ним долгую, счастливую жизнь... ".
По его молитвам Богу люди исцелялись от своих скорбей и недугов.
Из воспоминаний Анны Макаровны Петровской:
"О чудесных исцелениях людей по молитвам батюшки в Шарье легенды ходили.
Маму мою от ожога он вылечил одним только крестным знамением.
... А женщине незаживающую послеоперационную рану смазал гноем из язв своих.
Та испугалась, конечно, но через три дня и думать о больной ноге забыла".
"... Ездила к нему молиться женщина из Мантурова... Шура Серова. Молодая еще,
а на костылях. Вот однажды перед службой отец Александр говорит ей строго:
"Бросай, Шурка, костыли, хватит уже". А та испугалась: "Да что Вы, батюшка,
упаду я". "Не упадешь, бросай!"
Шура глаза зажмурила, костыли бросила и пошла, зашагала... ".
Из рассказа Анны Александровны Удаловой:
"... Безмерно благодарна ему [отцу Александру] за то, что он спас от смерти
мою старшую сестру Нину, родившуюся в 1941 году. Мама наша, Мария Поликарповна
Удалова жила с Ниночкой в Якшанге. До трех лет девочка хорошо развивалась, рано
начала ходить и говорить. А на четвертом году у нее вдруг отнялись ноги, она
совершенно перестала есть. К каким только докторам мать ее ни носила никто и
ничего не мог понять. В конце концов поставили диагноз "истощение". Но
мама в него не верила. В доме была корова, а значит, молоко и масло, и все,
что необходимо ребенку. Разуверившись в докторах, повезла Нину к отцу
Александру. Взяв малышку на руки, он протянул ей кусок булки, который Нина
тут же с жадностью съела. Мать была настолько поражена увиденным, что стала
возить Нину к нему каждую неделю. Тем более, что дома она по-прежнему в рот
ничего не брала, только из рук отца Александра. Он и сам стал приезжать к
нам, чтобы покормить девочку. Нина скоро совсем окрепла. Мама всю жизнь
потом повторяла, что Нина наша отцом Александром у Господа вымолена... "