Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века (с) Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт (с) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Служение Московская о., с.Виноградово на Долгом Пруде (Москва, Дмитровское шоссе, д.170), храм Владимирской иконы Божией Матери монахиня Должность алтарница Год окончания1967 День окончания29 Месяц окончания4
После окончания срока мать Татьяна вернулась к духовнику ивановских монахинь
схиархимандриту Илариону (Удодову), служившему во Владимирском храме с.Виноградово.
Из закрытого хуторского храма о.Иларион перенес иконы, своими руками устроил
Сергиевский придел.
В течение 30-ти лет мать Татьяна помогала о.Илариону в алтаре.
Существует предание, что в годы войны во Владимирском храме в алтаре
под престолом тайно хранилась величайшая святыня Православной Церкви глава
св.прп. Сергия Радонежского, которую о.Иларион получил от Павла Александровича
Голубцова (впоследствии архиепископа Сергия) в начале войны. Зимой 1941г.,
когда немцы подступили к Водникам и были уже в нескольких километрах
от Виноградово, о.Иларион затворился в храме, молился день и ночь.
Немцы через реку так и не переправились.
Мать Евфросиния хранила и постоянно вычитывала монастырский синодик.
Однажды случилась беда. Матушка забыла бесценный помянник в автобусе.
Она очень горевала, молилась. Надежды было мало, но Господь смилостивился:
кто-то нашел и вернул ей синодик. Синодик хранился в алтаре.
Родные сестры матери Евфросинии: Пелагия (регент), и Евдокия (просфорница),
тоже Ивановские, жили в Виноградово отдельно от церкви, снимали 2 комнатки
в доме рядом с храмом.
Племянница матушки Евфросинии инокиня Ирина Игнатьевна Андреева, певчая
на клиросе, стала последней из ивановских сестер, принявших постриг.
Мать Евфросиния с псаломщицей, монахиней Сергией (Анной Николаевной Чебуковой)
(из Хотьковского монастыря) жили в маленькой комнате в сторожке.
Монахини мало разговаривали, больше молились.
Старшей у них считалась мать Евфросиния, ее все слушались. Пока пекут просфоры,
усердно молятся, "сколько акафистов прочитают!". В те годы не принято было
рассказывать о себе и своих близких. Мать Татиана и не рассказывала о себе.
Добрым словом поминают монахиню Ефросинию все знавшие ее прихожане: "Была она маленького роста. Все делала с улыбкой, была приветлива. От нее словно свет исходил. Если приходилось делать кому-нибудь замечание
тихим голосом, спокойно".
Ныне здравствующая и отметившая в прошлом году 80-летие монахиня Марфа помнит: "Она меня мягко укоряла, когда после "Отче наш" забыли вынести свечу: "Ну что, трудно было поставить свечечку?" Заботлива была, детей любила: и накормит, и угостит, приласкает, во время причастия поближе к солее подведет. Занемогла она месяца за два до смерти. Лежит, а личико приятное, приветливое. Ухаживала за ней женщина из Сергиева Посада. Незадолго до смерти матушка спрашивает как-то утром: "Я живая?" "Живая, матушка, живая", "Вот я проснулась сегодня и не знаю, где я? Здесь или уже Там!" Ее парализовало у могилки о.Илариона на Сретение, пролежала весь пост, а умерла в Великую субботу. Похоронена на Старо-Марковском кладбище 1 мая. Там, где три сестринские могилы без табличек. О.Владимир всегда служил там литию на родительскую, заботился о поддержании порядка на этом участке"